Воля (англ. Will)

Проблема воли и произволь­ности является одной из центральных в концепции Л.С.Выготского. Вместе с тем, несмотря на частое использование данного термина, в его наследии трудно найти однозначное определение этой категории. Выготский многократно подчёркивает связь воли с другими психологическими процессами и несостоятельность волюнтаризма: "… нельзя вывести природу воли из неё самой, игнорируя сознание в целом и все те сложнейшие связи и зависимости, в которых фактически только возникает и развивается человеческая воля". Очевидно, что воля теснейшим образом связана как с аффективно-личностными, так и с интеллектуальными процессами. "Единство аффекта и интеллекта" выступает здесь с наибольшей очевидностью. Однако, в конкретных текстах, в зависимости от контекста работы, это единство как бы распадается на две мало связанных между собой составляющих - либо осознанность и опосредованность, либо эффективные переживания и побуждения.

Наиболее распространённым в текстах Л.С. является определение воли как овладения своим поведением: "…воля означает господство над действием, выполняемым само собой; мы создаём только искусственные условия, для того, чтобы оно было выполнено; поэтому воля есть всегда непрямой, непосредственный процесс". Главными характеристиками волевого поведения полагаются осознанность и опосредовангность. Волевое поведение противостоит неосознанному или импульсивно­му. Осознанность собственных действий предполагает их опосре­дованность, т.е. наличие некоторого средства, с помощью которого субъект может выйти за пределы непосредственной ситу­ации и встать в отношение к самому себе. Л.С.Выготский неоднократно определял волевые процессы как опосредствованные. При этом главным средством овладения собой, как известно, является слово: "нет воли без речи" – пишет он. "Именно потому, что слово выполняло функцию команды по отношению к другим, оно начинает выполнять ту же функцию по отношению к себе и становится основным средством овладения собственным поведением. Вот откуда возникает волевая функция слова,…вот откуда появляется власть слова над поведением".

В то же время Выготский неоднократно подчёркивает связь воли с эмоциональными переживаниями: "…полный волевой акт следует понимать как такую систему поведения, которая возникает на основании инстинктивных и эмоциональных влечений организма и всецело предопределена ими. Само появление того или иного хотения или желания в сознании всегда имеет своей причиной то или иное изменение в организме". В ряде текстов Л.С. воля определяется как причина активности человека и рассматривается в контексте проблемы мотивации: "…самое существенное для волевого процесса – это активность внешнего действия, непосредственно связанная с внутренними переживаниями. Так, прообразом воли является аффект, и на основе этого аффективного действия, путём преобразования возникает волевой процесс в собственном смысле слова".

Ещё одно определение воли заключается в своеобразном управлении своей мотивацией, т.е. в создании "вспомогательного мотива", который позволяет овладеть своим поведением через "дополнительный стимул". "Это и есть воля в истинном смысле" - пишет он.

Итак, с одной стороны воля – это овладение своим непосредственным поведением и господство над аффектами, с другой – в основе воли лежат аффекты и эмоциональные влечения. С одной стороны это управление своей мотивацией, с другой - "свобода воли не есть свобода от мотивов".

Следует отметить, что данное расхождение наблюдается также в исследованиях учеников и последователей Выготского, разрабатывающих проблему воли и произвольности. Среди них можно выделить два достаточно независимых направления. В одних исследуется становление произвольной регуляции поведения и опосредования психических процессов (З.В.Истомина, А.В.Запорожец, Л.А.Венгер и др.), в других – становление мотивационной сферы, и иерархии мотивов (Л.И.Божович, А.Н.Леонтьев, В.К.Котырло и др.).

В этой связи представляется целе­сообразным различать содержание двух употребляемых в психо­логии терминов - воля и произвольность. Выготский употребляет их синонимично (через запятую), вместе с тем, само употребление этих слов указывает на различение этих понятий. Так, мы не можем употребить термин "волевой" применительно к отдельным психическим функциям ("волевая память", или "волевое мышление"), в то время как прилагательное "произвольный" звучит здесь совершенно уместно. Термин "произвольность" трудно приложить к смысловым жизненным реалиям: "свобода произвольности", "сила произвольности", "произвольность к жизни или к победе" - звучит странно и противоестественно. Здесь более приложим термин "воля".

Учитывая разный контекст употребления этих терминов, а также разные подходы к пониманию и исследованию В., целесообразно различать психологическое содержание понятий "воля" и "произвольность".

В. можно представить как наличие устойчивых и осознан­ных желаний или мотивов поведения, которые подчиняют себе остальные. Развитие воли, исходя из этого будет заключаться в становлении собственных желаний или "волений" ребёнка, их определённости и устойчивости.

Произвольность, вслед за Выготским, можно понимать как способность владеть собой, своей внешней и внутренней деятель­ностью на основе культурных средств организации вышеупомянутых. Развитие произвольности заключается в овладении средс­твами, позволяющими осознать своё поведение и управлять им.

При таком понимании "воля" и "произвольность" имеют разное содержание. Если волевое действие направлено вовне, на предмет внешнего мира (на его достижение или преобразова­ние), то произвольное действие направлено на себя, на средства овладения своим поведением.

В реальной жизни проявления воли и произвольности в ряде случаев могут не совпадать.

Напри­мер, волевой человек, т.е. сильными и устойчивыми мотивами, а следовательно такими качествами личности, которые принято называть "волевыми" (смелость, решительность, целеустремлённость и пр.) далеко не всегда способен к произвольной организации своего поведения. И напротив, человек с развитой произвольностью (т.е.владеющий своими реакциями, организованный, дисциплинированный, выдержанный, способный управлять своими психическими процессами, в том числе мотивацией) может не обладать устойчивой системой собственных мотивов и, следовательно быть слабовольным. Разумеется, это не исключает наличие обоих качеств в одном и том же человеке.

Вместе с тем, в онтогенезе воля и произвольность развиваются в неразрывном единстве; они имеют общее направление развития, которое заключается в преодолении побудительной силы ситуативных воздействий и становлении способности самостоятель­но определять свои действия и управлять ими. Формирование и волевого и произ­вольного действия идёт по пути преодоления импульсивных реак­ций и становления собственного, свободного и осознанного поведения в обретении внутренней свободы. Но если произвольность даёт человеку свободу от ситуации и сложившихся стереотипов, то воля направляет его к поставленной цели, т.е. даёт свободу для их достижения.

Выготский вводит ещё одно важное понятие - "целевая воля", которая противостоит примитивной аффективной В.: "…в примитивной психической жизни воля и аффект тождественны. …противоположностью гипобулическому механизму, который признаётся качественно характерным волевым типом, является целевая воля". Целевая воля "требует ряда предпосылок, из которых главнейшая – мышление в понятиях". Можно полагать, что целевая воля совмещает в себе культурную опосредованность и интенциональность (иными словами свободу "от" и свободу "для") и формируется в процессе культурного развития ребёнка.

Каждое куль­турно-заданное средство для того, чтобы опосредовать поведение ребёнка и поднять его на новый уровень произвольности должно быть им осмыслено и мотивировать его действия. Вспомним выражение Выготского "средство-стимул", т.е. культурное средство, ставшее побудите­лем собственной активности ребёнка. С этой точки зрения, произвольность нельзя рассматривать только как выполнение требований взрослого или как приспособление к социальной среде. О настоящей, личностной произвольности можно говорить только в том случае, если эти требования стали собс­твенными потребностями и мотивами ребёнка, если их выполнение происходит по его собственной сознательной воле.

Но здесь возникает вопрос: как входит в жизнь и сознание ребёнка то социо-культурное содержание, которое не только от­ражается им и становится средством овладения собой, но приобретает "мотивационное значение" и "непос­редственную побудительную силу". Как возможно превращение культурно-заданных средств и образцов в мотивы собственных действий ребёнка?

Самый общий ответ на него заключается в известном утверждении Л.С.Выготского о том что "за сознанием лежит жизнь". Разные формы культурно-исторического опыта не могут быть пере­даны ребёнку непосредственно. Для их усвоения он должен быть вовлечён в специально направленную практическую деятельность. В этой деятельности рождается и смысл, и средства (способы, образцы) деятельности. В раннем и дошкольном возрасте такое вовлечение происходит в совместной жизнедеятельности ребёнка со взрослым.

Взрослые являются для детей не только носителями средств, образцов и способов действия (т.е. значений) но и живым олицетворением тех мотивационных (смысловых) уровней, ко­торыми дети пока не обладают. На эти уровни ребёнок может под­няться только вместе со взрослым - через общение, совместную деятельность и общие переживания. Мотива­ция, как и всякая другая высшая психическая функция, обнаружи­вает себя дважды: сначала как форма взаимодействия и сотрудни­чества между людьми, как категория интерпсихическая, затем как внутреннее, собственное отношение субъекта, как категория инт­рапсихическая. Однако, способ передачи смысловых уровней принципиальной иной, чем при усвоении средств и образцов деятельности. Здесь необходима эмоциональная вов­лечённость взрослого в общую с ребёнком деятельность, благода­ря которой может произойти передача смысла и мотива, т. е. своего рода эмоциональное заражение. Взрослый как бы приобщает ребёнка к новому предмету его деятельности и сознания, при чём в процессе такого приобщения он передаёт ребёнку не только средства овладения своим поведением, но и моти­вирует новую деятельность, делает её аффективно значимой. (автор Е.О.Смирнова).

Рассмотрим подробнее позицию Л.И.Божович относительно воли. Н.Н. Толстых пишет, что в последние годы своей жизни Л.И. Божович готовила книгу о развитии воли, но завершить ее не успела (см. Толстых Н.Н., Возможность свободы// Культурно-историческая психология, №1, 2007). В статье "Опыт экспериментального изучения произвольного поведения" (1976) Л.И.Божович, Л.С.Славина и Т.В.Ендовицкая волю понимают как высшую психическую функцию, которая возникла в результате развития человеческих потребностей, опосредствуемых интеллектом. При этом отмечается, что произвольное поведение осуществляется путем разных механизмов. В., как и любая иная высшая психическая функция развивается. Новообразованиями в развитии произвольного поведения авторы называют цели, которые побуждают человека к их достижению, детерминируют принимаемые им решения и вырабатываемые намерения. Внутренний интеллектуальный план – важнейшее звено произвольного поведения. И если волевое поведение происходит без обращения к внутреннему плану действия, это значит, что ценностные ориентации сильны для того, чтобы человек действовал без борьбы мотивов.

В статье Божович "Развитие воли в онтогенезе" выделены стадии волевого акта (произвольного поведения): "борьба мотивов" - сознательный выбор человеком более ценного мотива (аргументом при борьбе мотивов выступает "умение человека предвидеть последствия своих поступков, представить себе с достаточной яркостью ту ситуацию, в которую он попадет, когда поступит так или иначе" (Божович, 1997, с. 304), в результате борьбы - принятое решение и появление намерения, последующее исполнение решения. Стадия выполнения задуманного требует так же дополнительных усилий. Л.И. Божович приводит примеры того, как человек активизирует действия мотива исполнения решения – использованием "внутреннего плана действия", внешних стимулов (например, команды, речь, обращенная к самому себе). Волевой поступок, таким образом, детерминирован будущим, тем, каким его хочет видеть человек.

В онтогенезе развитие воли связывается в раннем преддошкольном возрасте с развитием активности и инициативности, позднее появляются "мотивирующие представления". В дошкольном возрасте развитие воли связано с игрой – "игра помогает ребенку выделить и осознать определенные социальные нормы и требования – тем самым учит его подчинятся этим требованиям и нормам. Очень важно для воспитания воли и то, что в игре ребенок подчиняется каким-то правилам не по принуждению взрослого, а по собственному желанию… И это очень важно, ибо для истинной воли как раз характерно, что объективно существующее требование, правило или социальная норма выполняются не по внешнему принуждению, а по собственному желанию, как бы в порядке самопринуждения" (с. 315, там же). В младшем школьном возрасте формируется произвольная память, внимание. Поведение регулируется стоящими перед ребенком целями, он становится способным его планировать. В подростковом возрасте формируются высшие формы волевого поведения.

В записных книжках Л.И.Божович пишет о том, что проблема воли ведет к пониманию личности. Воля, эта такая специфическая активность, "которая определяет поведение человека в направлении осознанного "надо" вопреки непосредственно переживаемому "хочется"" (Божович, 1997; с. 334). Введя понятие "волевое действие", Л.И.Божович понимает его как такое действие, которое осуществляется посредством преодоления внутренних препятствий, связанных с борьбой мотивов, переживанием "волевого усилия", моделированием будущего, последствий совершения или не совершения поступка, обращением к внутреннему интеллектуальному плану действий, направленному на регуляцию своей мотивационной сферы. Волевое действие связано с овладением своим поведением.